Более-менее за информационным пространством я слежу около 8 лет, и на протяжении всего этого времени, так или иначе, возникали скандалы, связанные с видеоиграми. В редких случаях, когда игры были оскорбительны для среднестатистического россиянина (Modern Warfare 2, Company of Herous), и намного чаще, когда подростки совершали резонансные преступления, и у них на компьютерах находили аниме, игры, заставали их за чтением комиксов, оппозиционных журналистов или политиков. С этого момента эксперты всех уровней начинали со всех трибун вещать, что нужно провести проверки, запретить, организовать комиссии и вообще взять уже под контроль контент, который потребляют дети. Приложения «Архангел», увы, у россиян ещё нет, так что инициативным группам раз за разом приходилось долбиться во все инстанции, чтобы они то уж порядок навели. Иногда это получалось (теперь контент у нас маркируют, книжки со взрослым контентом упаковывают в термопленку, а роскомнадзор резво банит хентай), иногда эти инициативные группы разваливались после пары упоминаний в СМИ (например, группа, которая хотела дать возрастной рейтинг всей аниме-продукции). Роскомнадзор время от времени банит википедию и утуб (это вы знаете), собирает многомиллионные штрафы со СМИ (об этом вы, скорее всего, не слышали), а политики и эксперты раз за разом трясут кулаками в сторону облаков и предлагают кого-нибудь наказать и что-нибудь запретить.
Параллельно с этим игрожур (ну или какая-нибудь его часть) тоже даёт свои комментарии, ругается на динозавров, которым лишь бы запретить и наказать, но кроме как аккумуляции раздражения геймеров ни на что не годится — пресса про игры у нас не лезет в политику, игровые журналисты сами не всегда обладают достаточным количеством компетенции, чтобы пояснять за эти ситуации, да и этого от них никто не требует. Геймеры, журналисты и простые читатели погорят пару дней, пообсуждают тему и снова впадут в анабиоз до следующего раза, чтобы вместе с противниками видеоигр высказаться на хайповую тему, выпустить пар и заполнить информационным шумом наши с вами головы. Собаки полаяли, караван общественной жизни, ни на секунду не останавливаясь, устремился дальше. Статус-кво не нарушился, разве что РКН запросил себе чуть больше полномочий, кого-то побанил и снова окунулся в рутину борьбы с китайскими порномультиками.
И вновь мало кто решил осмыслить эту ситуацию, разобраться в причинах этого конфликта и высказать своё мнение о том, почему данный спор в очередной раз случился. А даже если и задумался, высказался, то вряд ли остался услышан массами — живущим в эхокамерах идеологических дискурсов слишком тяжело воспринимать непривычную им информацию.
То, что будет написано дальше, скорее всего, окажется для вас очевидно, если вы некогда получили хорошее (высшее) образование, сечёте за базовые категории науки и знакомы с пулом гуманитарных дисциплин.
Почему политики и эксперты так скоро обвинили видеоигры? — Они обвинили не только их, а ещё родителей, систему образования, полицию, спецслужбы, аниме, интернет, школьных психологов, Навального, госдеп, украинские спецслужбы и, наверное, уже кого-то ещё.
Зачем они вообще кого-то обвинили?
Потому что искать виноватых — самый простой способ избежать наказания, даже если ты сам никак не причастен к происшествию, и тебя даже и не думали наказывать.
Потому что можно разбираться в проблеме системно, искать список причин, список основных противоречий, осмыслять статус-кво и разрушать его. Разрешать противоречия и выводить систему на новый уровень, так как только через преодоление противоречий возможно развитие.
Потому что так работает мифологическое сознание и персонификация — вся сложность и многомерность окружающих нас связей сводится к влиянию определённых людей, групп или вещей.
А причём здесь игровые журналисты? — Ну, потому что они всего лишь реагируют на критику в адрес геймерского сообщества и точно так же переводят стрелки. Они находятся в той же парадигме мышления, что и эксперты с политиками.
Но есть ли в этом их вина? — Да нет, это системная проблема.
Исторически так сложилось, что государство заняло роль отца для всех своих граждан. Когда-то государство не обладало такой властью, но тогда степень взаимосвязей между людьми была ниже, они не были столь сильно зависимы друг от друга. Не было необходимости в многомерном регулировании социальных процессов, социальной инженерии… Если мы говорим о том, почему реальность такова, какова есть, мы начинаем разворачивать весь клубок прогресса человеческого общества, от неолитической революции, заложившей основы нашей патриархальной системы, до неолиберальных реформ и особенностей того миропорядка, который был установлен после падения Советского Союза. Мир оказывается настолько сложен, что для его более-менее адекватного восприятия приходится разбираться в том, в чём вроде бы и не надо было разбираться.
Почему родители так мало занимаются своими детьми? — Да потому что советское государство взяло их под свой контроль, организовало их в пионерские и комсомольские отряды, озаботилось их досугом, порою бессмысленным, но всё же досугом. А потом схлопнулось вместе с пионеротрядами и бесплатными путёвками в Артек. Но ведь те, кто вырос в таких условиях, в большинстве продолжают считать, что государство детьми занимается. Ну, и что, что Артека нет, ребёнок же в школу ходит, да? Там-то его воспитывают. И совсем неважно, что школа уже давно переложила значительную часть воспитания на родителей — им об этом во всеуслышание не сказали. А они и не спрашивали — заняты, в условиях сворачивания социально-ориентированного государства пытаются выжить.
Почему государство самоустранилось? Да потому что пошло неолиберальным путём и отказом от широкой социальной поддержки большей части населения. Бюрократический аппарат переориентировал ресурсные потоки на себя, оставив массам необходимый для выживания минимум. Почему это случилось? Почему он начал действовать в этой логике? Почему мы оказались там, где оказались, и куда нам теперь двигаться?
Для кого-то может показаться неожиданным, что, начав говорить за вред (да и то эфемерный) от видеоигр, мы перешли к куда как более значимым вопросам. Но неожиданность состоит лишь в том, что в своей массе люди не копают столь глубоко. Очередной медийный срач — это не предмет их исследования, так что вдаваться в детали они не будут, как и не будут говорить о статусе-кво, о главенствующей в обществе идеологии, о паттернах поведения, о пропаганде, о бонапартизме. Эти вещи как-то не принято обсуждать. А зря.
Нужно говорить о распределении власти в обществе, об отношении к собственности на средства производства, о контроле медиапотоков — о базовых социальных институтах, системе сдержек и противовесов, которая и обуславливает то, что чиновники владеют крупнейшими предприятиями в России, что аудитория одноклассников винит Трампа (Обама чмо!) во всех российских бедах, и что в школах преподают из рук вон плохо, а высшее образование превратилось в карго-культ.
Это сложный разговор, который требует эрудиции, пластичности ума и желания разобраться в окружающей действительности. Этот разговор требует абстрагироваться от эмоций. Но готов ли кто-нибудь к нему?